Вокруг Света - Журнал "Вокруг Света" №8 за 1997 год
Покинув гостеприимное племя и тепло простившись со всеми обитателями деревни, мы провели еще неделю, колеся в районе озера и посещая деревни других племен. И из разговоров с местными жителями из племен туркана, самбуру, рендиле мы окончательно поняли, что набеги на скот действительно до сих пор имеют место. Один пожилой самбуру, которому мы лечили огромную язву на ступне, рассказал, что недавно у него было несколько тысяч голов скота (по западным меркам, он был прямо-таки миллионером), но пришли разбойники борана, убили его сыновей и увели почти весь скот.
— И ничего нельзя было поделать? — удивились мы.
— Нет, ведь у них автоматы Калашникова, — ответил миллионер, — а мои сыновья — честные воины.
— Но почему же их не ловят кенийские власти? Старик безнадежно махнул рукой.
— Там граница, — пояснил он, — ушли — и пропали.
Самбуру имел в виду границу Кении с Сомали и Эфиопией. В этих странах очень напряженная обстановка, часты вооруженные конфликты. Именно оттуда пограничные племена, в частности, борана, достают оружие.
«Разбойники борана» — много раз мы слышали эти нелестные слова. Но могли ли подумать, что через месяц с небольшим нам удастся столкнуться с представителями этого племени!
Случилось это под конец экспедиции, когда мы, побывав в соседних странах, вновь вернулись в Кению. У нас еще оставалось время до отлета, но отель в Найроби позволить себе мы не могли. Даже несмотря на то, что к этому моменту нас покинул Алексей Павлов и мы с Анатолием остались вдвоем. Подумав, мы решили вернуться на север Кении, но не к озеру Туркана, а восточнее, и познакомиться с кушитскими племенами, проживающими на самой границе с Эфиопией.
Попасть туда оказалось непросто. Еще в Найроби турагенты, у которых мы спрашивали, какую дорогу нам выбрать, качали головами и говорили: «Там плохо. Без конвоя нельзя. Опасно очень. Бандиты». Именно поэтому сейчас в северных районах Кении почти не встретишь туристов — еще в Найроби они узнают, что ехать лучше к югу, куда-нибудь в Масаи-Мара, спокойней будет. Короче, любопытство наше было задето и мы решили добраться до цели и самолично посмотреть, так ли страшен черт. До городка Исиоло нас подбросило такси (с арендованной машиной мы давно расстались) — жуткая конструкция, издалека напоминающая длиной кадиллак, а на поверку оказавшаяся подержанным «вольво»-пикапом с наваренным вторым кузовом. Дальше на север такси не ходили — только грузовики. На них мы и ехали в общей сложности около суток, пока не оказались в городке Марсабит. Вторую половину пути с нами в кузове сидел конвой — вооруженные солдаты Кенийской национальной армии. Они сказали нам, что за последние несколько лет, действительно, были случаи нападения на грузовые машины и даже на туристов, поэтому правительство и ввело обязательный эскорт. «Но чтобы здесь часто стреляли? Нет, нет, редко», — заулыбались охранники. И тут мы поняли, что, может, и вернемся домой в Москву...
В Марсабите мы поселились в типичном для этих районов отеле — четыре длинных барака с одноместными номерами образуют квадрат с внутренним двором, куда можно поставить на ночь свою машину в целях безопасности. Угроза не в том, что автомобиль могут угнать, — просто снимут шины или отвинтят колеса. Здесь, в маленьких деревнях, самая популярная (и очень прочная) обувь — сандалии, сделанные именно из резины покрышек. В тот же вечер, в столовой-баре отеля, мы познакомились с симпатичным и смышленым парнишкой Хусейном (о нем я упоминал, рассказывая про посещение национального парка Марсабит). Он предложил нам свои услуги в качестве гида, пообещав показать «все самое интересное, что есть в этих местах». Разумеется, мы согласились.
На следующий день, стоя на краю небольшого кратера, внутри которого в сезон дождей пасут скот, мы поинтересовались у Хусейна, к какому племени он принадлежит. Можно понять наши чувства, когда в ответ услышали знакомое слово «борана». Мы осторожно завели разговор о дурной славе, которой пользуется его племя к западу от этих мест.
— Это все междоусобные войны, — ответил Хусейн, который в отличие от своего старшего брата, пастуха и воина, посещал школу. — Пережитки прошлого. Просто там их много, а нас нет, вот они и говорят, что борана — самые плохие. А у нас тоже крадут скот, те же самбуру и рендиле. Так что они и есть самые настоящие разбойники. — Хусейн с озорной улыбкой посмотрел на нас.
— А автоматы? — спросил я.
— Не знаю, автоматы за границей. Может у кого из наших есть, — ответил он. И неожиданно добавил: — Но после третьего рожка подряд ствол обязательно надо в песке остужать.
Позже мы выяснили, что половина населения Марсабита — люди из племени борана, и, надо сказать, на преступников они непохожи. Думается, между племенами действительно иногда происходят стычки за скот, но борана для народов, живущих около озера Туркана, — скорее всего собирательный образ врага, приходящего с севера и востока. Это могут быть и суданские сепаратисты и сомалийские бандиты, нападающие на грузовики и машины туристов; вряд ли стоит валить все грехи на одно какое-то племя, тем более, что все боранцы, которых видели мы, были мирными пастухами или горожанами. Впрочем, чтобы установить истину, надо пожить в тех местах не один год.
Владислав Кеткович / фото участников экспедиции
Земля людей: Мнгновения швейцарского лета
Каждая страна встречает приезжего легендой. Так было и со мной: я услышал ее, едва ступив на улицы Берна, столицы Швейцарии.
...Когда Господь Бог распределял богатства земных недр, ему не хватило их для маленькой страны в центре Европы. И чтобы исправить эту несправедливость. Бог дал ей снежные горы, водопады и приветливые долины с синими озерами. А все остальное уже создали люди, превратив свою Швейцарию в воплощение божественной мудрости.
«Может быть, с тех далеких мифических времен жители этой страны и поклоняются воде?» — думал я, наматывая километры дорог по стране и бродя по уютным улочкам Берна, Женевы, Веве, Лозанны, Люцерны, Цюриха, Интерлакена... Здесь нет ни одного города и городка, где камень домов и соборов не оживляли бы струи фонтанов — будь то россыпь брызг или могучий столб, устремленный из вод Женевского озера вверх, на высоту около 150 метров, — к облакам, к ветру, в царство духа.
Красота этой земли и ее городов, спокойствие, которым она тебя одаривает, открытость страны и ее людей к человеку приезжему — невольно наводят на мысль о божественном даре, о правдивости давней легенды. Сколько раз во время короткого путешествия по Швейцарии я повторял про себя: «Остановись, мгновение...» И пытался его остановить...
1. На набережной женевского озера.
2. Женева. Самая длинная (126 м.) деревянная скамейка мира.
3. В женевском парке Бастионов.
4. Отличные дороги связывают все уголки страны.
5. Монтрё. Пальмы здесь растут не только в кадках.
6. Лозанна. Портал Кафедрального собора.
7. Лозанна. Скульптура-фонтан перед входом в Олимпийский музей.
8. В дождливый день, когда обычные швейцарцы открывают зонтик, человеку-скульптуре не приходится беспокоиться об этом: зонтик всегда с ним.
9. Замок Шильон. В XVI веке здесь был заточен швейцарский гуманист Франсуа Бонивар, ставший прототипом героя поэмы Байрона «Шильонский узник».
10. Цюрих. В старом городе есть квартал, который местные жители называют «горячим». Здесь, на тихих улочках, в барах, всегда много любителей пива.
11. Берн. Памятник пешеходу.
12,13. Интерлакен — город для отдыха. Здесь, как, впрочем, и в других швейцарских городках, тротуары пылесосят...
Владимир Бельтюков / фото автора
Загадки, гипотезы, открытия: В гостях у арийской семьи
Известная исследовательница древнеиранской религии — зороастризма — Мэрил Бойс считает: «В древние времена предки иранцев и индийцев-индоариев составляли один народ, который называют протоиндоиранцами. Они — ветвь индоевропейской семьи и жили, как полагают, в азиатских степях... В конце концов, возможно, когда-то в начале II тысячелетия до н.э. протоиндоарии и протоиранцы отделились друг от друга и стали различаться по своему языку как два разных народа. Считается обычно, что индоиранцы были среди носителей так называемой срубно-андроновской культуры, памятники которой обнаружены на огромной территории в степях от Волги до Западной Сибири...»
Вот к этим-то древним иранцам — ариям, жившим в песчаных пустынях Прикаспия, мы и отправимся в гости. Они нас не звали и не ждут. Они давно уже никого не ждут. Мы войдем к ним без стука. Но мы не лиходеи, мы археологи. Письменные источники древних иранцев-ариев ничтожно скупы. Однако с помощью лопаты, ножа и кисточки мы проникнем в их давно ушедший быт...
